«Они по 100 тысяч боевых получают, а я должна им на дроны скидываться? Пусть за свои покупают»
По его словам, ситуация в Украине парадоксальная: военные должны платить собственные деньги за то, чтобы иметь возможность защищать Родину. В частности, и людей, которые считают, что так и должно быть и что объявление денежных сборов — это чуть ли не наглость военных.
В этом вопросе и среди бойцов нет единодушия. К примеру, Юрий, бывший боец 105 бригады терробороны, считает, что денежные сборы объявляют военные-гастарбайтеры.
«Они даже стреляют у собратьев сигареты, а на нужды подразделения ничего не дают, все заработанное пересылают домой. Хотят, чтобы их волонтеры обеспечивали. В моем подразделении в начале войны один паренек за свои деньги купил два пикапа, другой — два тепловизора по две тысячи долларов. А сейчас в армию другие люди пришли, они полагаются на сборы», — говорит Юрий.
Офицер 59 бригады Сергей Цехоцкий считает иначе: «Если бы мы не объявляли денежные сборы, нам было бы очень тяжело. россия тратит на эту войну огромные ресурсы, постоянно совершенствует свое вооружение. Нам нужно на это быстро реагировать. Потому что если мы что-нибудь пропустим, то это жизнь и здоровье наших бойцов».
Кто ближе к правде в этой ситуации? Какие возможности у солдатского «общака»? На какие нужды военные собирают деньги? Почему эти нужды не закрывается государством? Вместе с военнослужащими и волонтерами hromadske искало ответы на эти вопросы.
Такие волнующие 100 тысяч
Украинцам 100 тысяч жмут еще со времен Карпенко-Карого. Для большинства это абсолютно космическая сумма, на которую им нужно работать чуть ли не год, а ребята получают его за месяц! Разве не сойдешь с ума от таких сравнений?
«Почему люди не хотят задуматься, где они зарабатывают свои деньги и где мы их зарабатываем? Ну, пусть приезжают сюда и заработают боевые. Нет боевых — сидишь на зарплате в 20-30 тысяч. Чтобы получить полные боевые, ты должен постоянно быть на „нуле“. А ты не можешь быть там постоянно, потому что ты человек, а не железяка, который все выдержит. У нас есть ребята, которые месяцами на „нуле“, потому что никем их заменить, но они в таком состоянии уже, что не рады тем деньгам», — говорит боец 5 бригады Алексей.
Максим, военнослужащий 4 бригады, отмечает, что военные же не допрашиваются у гражданских, как они тратят свои деньги. Так почему гражданские поступают иначе? Уж слишком интересным Максим рассказал, как «сеет» деньгами: «По меньшей мере 10 тысяч я отдаю на нужды подразделения, 15 тысяч — за частный детсад для ребенка, потому что в государственный огромная очередь. Еще 15 тысяч — за аренду квартиры для семьи. Моей семье нужно есть, одеваться, лечиться, отдыхать. А еще я каждые 10 дней на 3-4 тысячи закупаю продукты. Есть и незапланированные расходы. У меня после этого всего хорошо, если 8 тысяч до следующей зарплаты остается. Есть ребята, которые свои 100 тысяч пускают на игровые автоматы. Но это их деньги, и они имеют право потратить их, как они хотят».
По логике моей одногруппницы, если Максим и его товарищи скидываются в «общак» подразделения по 10 тысяч в месяц, так почему бы им не скидываться по 30, чтобы закрыть свои нужды и не беспокоить мирных обывателей?
«А вы думаете, ребята так не поступают? За финансовой помощью они обращаются к волонтерам, к родственникам и друзьям, когда у них уже собственные карточки пустые. И еще вопрос: а гражданские, когда донатят на ВСУ, неужели всю свою зарплату отдают? Может ли оставляют на нужды своей семьи? Почему же они хотят, чтобы ребята всю свою зарплату на военные нужды тратили?» — говорит жена фронтовика, волонтер Юлия Смирнова.
А почему они вообще должны тратить на вооружение и оборудование собственных средств? Мне на это ответил пресс-офицер 28 бригады Евгений Алхимов.
Здесь жизнь на кону стоит. Поэтому военные будут отдавать максимум из своей зарплаты, чтобы защитить себя и иметь возможность воевать дальше. Ибо зачем ему та зарплата нужна, если без РЭБа он погибнет? Материальное здесь не столь важно, поверьте. Если нужно скинуться, то почему бы нет? Если это еще и жизнь спасет.Евгений Алхимов, пресс-офицер 28 бригады
Размер «общака» в каждом подразделении свой — бойцы сбрасываются и по тысяче, и по 20 тысяч, и больше, все зависит от потребностей и договоренности среди собратьев.
«Дело это добровольное, и никто никого не принуждает, никто сверху не определяет, кому и сколько скидываться», — отмечает Сергей Цехоцкий.
Но, по словам бойца Алексея, сколько бы ты ни отдал в «общак», все равно мало. Ни один «общак» не может перекрыть расходы на ежедневные боевые нужды военных.
«У нас, например, сейчас очень тяжелая ситуация. Мы в полуокружении. российские дроны не дают головы поднять, нам против них окопный РЭБ нужен. Постоянно горят блиндажи вместе с техникой. Зарядные станции EcoFlow сгорели, антенны Avenger, два коптера тяжелые, которыми еду и воду нашей пехоте доставляли. Стоимость этой техники — миллионы. И мы должны объявлять сбор средств, чтобы банально выжить на этих позициях», — говорит Максим.
А где государство?
Муж Наталки Позняк воюет с февраля 2022 года. Едва ли не еженедельно на своей странице в фейсбуке женщина объявляет сбор средств.
«Я и другие девушки уже не собираем, как когда-то, на каски, броники, качественную обувь или одежду — это ребята получают от государства или покупают за свои. Сейчас у них другие нужды. Безумные средства идут на ремонт машин. Вот я недавно для подразделения мужа собрала 500 тысяч на ремонт, так это была лишь треть того, что ребята потратили на ремонт автомобилей», — говорит Наталья.
А ведь еще нужно те авто купить, нужны прицелы, планшеты, антитепловизионные плащи, станции связи, старлинки, РЭБы, павербанки, генераторы. И такие мелочи, как, например, 100-метровые удлинители к генераторам, рулоны пузырчатой пленки. Зачем такая пленка? Заворачивать планшеты и другие гостинцы, которые для бойцов сбрасывают с дрона, потому что их позиции так простреливаются, что другой логистики уже просто не существует.
Кто-то будет настаивать, чтобы военные покупали это из своих боевых?
«До начала полномасштабной войны мы даже не думали, сколько денег нужно будет собирать на дроны. Дроны стали одноразовым оружием, расходником, запасы которого нужно пополнять чуть ли не каждый день, потому что без них теперь не может обойтись ни одно боевое подразделение. Это миллионы гривен», — добавляет Юля.
В настоящее время военные и их друзья-родственники все чаще объявляют сборы на строительные материалы для обустройства позиций. Наташе приходилось покупать и отбойные молотки, и цемент, и скобы, и гвозди. Среди последних покупок даже экскаватор. А что же государство?
«Я объясню в отношении государства, — говорит Наталья Позняк. — Фронт очень динамичный, а государство — очень инерционный механизм. Вот тебе сожгли машину. Тебе ее нужно сначала списать, потом подать заявку на новую, потом заявка пройдет все бюрократические круги. И может, через пол года ты получишь на подразделение новую машину. А на чем воевать эти полгода?»
Другая проблема — подразделение не может закупить для себя что-то, что ему чертовски нужно, но оно не предусмотрено в бухгалтерских документах Минобороны.
«Я нашла металлобазу, которая готова была бесплатно отпустить арматуру для нарезки скоб. Часть должна была просто обратиться на базу с соответствующим письмом. Но письмо не написали, потому что в отчетных документах части не предусмотрена закупка арматуры! И так на каждом шагу. Государство просто никак не может приспособиться к реалиям войны», — отмечает Наталья.
Евгений Алхимов добавляет, что есть категория оборудования, в частности, двойного назначения, которое государство не может закупить из-за особенностей законодательства европейских стран, а вот волонтеры в частном порядке могут. И в этом тоже проявляется ограниченность государственных возможностей.
Бойцы, у которых я брала комментарии для этого материала, говорили, что государство обеспечивает тот минимум, который нужен для выполнения боевых задач — в амуниции, боеприпасах, приборах защиты и т. д.
«Но обеспечение от государства несоразмерно с реальными потребностями боевых подразделений», — говорит Сергей, боец 101 бригады.
По словам Евгения Алхимова, гражданские и не догадываются, в какую сумму обходится государству даже этот минимум.
Вы сосчитайте, сколько стоит вооружить бойца. Один патрон стоит 30 гривен, например. Их в день миллионы используются. Один дрон — это тысячи гривен. А их бригада сотню в день может использовать. Война — это очень дорого. Ни одно государство не может этого вывезти.Евгений Алхимов, пресс-офицер 28 бригады
Людям, которые советуют государству взять все военные расходы на себя, волонтер Юлия Смирнова предлагает подумать о таком. Готовы ли гражданские украинцы, например, получать еду нормированно, по продуктовым картам? Согласятся ли они на урезание зарплат всем до уровня минимального? Откажутся ли многодетные семьи от государственной помощи, а семьи погибших — от государственных выплат?
Государство может бросить на нужды фронта все свои ресурсы, но мы останемся без пенсий, зарплат и социальной помощи с закрытыми больницами и детсадами. Другое дело, если бы мы готовились к полномасштабной войне как положено, то фронт не обременял бы сейчас так сильно наш бюджет .Юлия Смирнова, волонтер
Искусство просить деньги
Сбор средств на нужды фронта военные объявляют и на уровне отделения, и взвода, и бригады. По словам Алексея, бойца 5 бригады, он это делает один-два раза в месяц.
Сергей из 101 бригады объявляет очередной сбор, как только видит потребность собратьев в каком-то дорогостоющем приборе. Но старается дозировать сборы так, чтобы не утомлять потенциальных благотворителей. По его словам, сбор средств — это целое искусство.
«Если ты из известной бригады, подразделения, то на людей производит впечатление авторитет твоей части, и они дают деньги. Если же бригада или подразделение неизвестны, то нужно найти авторитетного в соцсетях или в определенных кругах человека, который объявит сбор. И очень полезно иметь много знакомых в соцсетях, таких, как у меня», — посвящает меня в тайны военного маркетинга Сергей.
Максим из 4 бригады отмечает, что обычное сообщение в соцсетях о нуждах подразделения уже не действует на аудиторию, необходимо интересно «упаковать» свое объявление. Например, сейчас Максим придумал разыгрывать награды за донат более чем в 200 гривен — это будут российские дроны, нарисованная волонтерами картина, еще какие-то призы.
На уровне бригад все гораздо сложнее. Ведь их потребности обсчитываются десятками миллионов гривен.
59 ОМБ, как говорит Сергей Цехоцкий, объявляет сборы постоянно: «У нас работают мастерские, в которых мы складываем и начиняем разными „сюрпризами“ наши дроны. Для этого требуется большое количество комплектования. Соответственно, много средств: мы объявляем сборы на 3-5 миллионов, сейчас сбор на 10 миллионов открыт».
Чтобы собрать деньги, 59 бригада также обращается в территориальные громады, общественные организации, коммерческие структуры.
25 бригаде закрывать сбор помогает благотворительный фонд.
«Бригада на своих страницах в интернете, на телеканалах объявляет сбор и указывает реквизиты нашего фонда. Мы самостоятельно не можем выйти на телевидение, потому что с нас там правят огромные деньги за рекламу, тогда как бригада ничего за размещение своих роликов не платит. Очень результативно сотрудничество с YouTube-каналами», — рассказывает председатель БФ Виктор Кучинский.
Активно ли украинцы откликаются на сборы? По-разному.
«Люди очень реагируют на фронтовую ситуацию. Увеличилось количество обстрелов — и собранных средств стало больше», — говорит Сергей Цехоцкий.
Военные говорят, что на уровне небольших подразделений деньги, в основном, поступают от родственников, собратьев, знакомых и их родственников и знакомых — люди хотят твердо знать, что отдают деньги в надежные руки.
По словам Наталки Позняк, больше всего донатят мамы и жены погибших бойцов, собратья.
Мне вдова погибшего дважды по 150 тысяч сбрасывала. А один собрат двумя траншами 70 тысяч скинул. Чем дальше человек от войны, тем меньше он донатит. А когда ты понимаешь, что вот волосок между жизнью и смертью, ты будешь жилы рвать, чтобы хоть как-то обезопасить ребят от гибели.Наталья Позняк, волонтер
А вот боец Максим заметил, что сейчас сборы закрываются труднее, чем год назад. Алексей из 5 бригады отметил, что в прошлом году 20 тысяч можно было собрать за сутки, сейчас на это нужно 3-4 дня.