«Успею ли дожить до разминирования?» - горе фермеров и их поля, полные мин.
Каковы текущие темпы разминирования и есть ли вероятность, что вскоре дойдет очередь до сельскохозяйственных угодий? Как часто фермеры терпят неудачу и подрываются на минах? И какие меры предпринимает государство? Об этом в материале hromadske.
На полях количество мин достигает тысячи
— Что делать человеку, оказавшемуся посреди минного поля, увидев предупреждающий знак с обратной стороны?
— Звонить в похоронное бюро, — смеется Анатолий Дмитриевич.
Вместе с несколькими фермерами он участвует в тренинге по противоминной безопасности, организованном международной организацией по гуманитарному разминированию в Вербовке.
— На самом деле нужно остановиться и звонить в 101. Конечно, они не будут в восторге, но приедут вас спасать, — говорит Валерий Тищенко, руководитель группы по информированию населения The HALO Trust.
— Ага, через два дня, — отвечает господин Анатолий, оставаясь при своем мнении.
Все смеются. Как говорится, «и смех, и грех».
В Харьковской области случаи подрывов фермеров или их работников на полях не редкость. В большинстве случаев они не дожидаются официального разминирования и выходят на свои земельные участки на свой страх и риск, особенно те, кто должен платить арендную плату. Если речь идет о более чем сотне гектаров, цена задержки может достигать сотен тысяч гривен.
Разминировщики признаются, что на замечания часто не реагируют. Однако о трагических последствиях все же необходимо информировать — за два с половиной года в Украине погибли 128 аграриев.
«Заросшие поля — это стопроцентно опасная территория. Не стоит думать: “Ну, повезет, буду убирать”. Ни в коем случае. Если ГСЧС, местные власти не дали разрешение — ждем разминирования. Да, понимаю: долго, сложно. Но лучше все-таки сохранить жизнь и дождаться, когда эти поля будут разминированы», — подчеркивает Валерий Тищенко, показывая местным фермерам на слайдах различные типы мин.
Незаметные, полностью зарытые в землю противопехотные мины — часто это так называемые «лягушки», устанавливаемые на растяжках; большие — противотранспортные; совсем маленькие «лепестки».
Вы слышали словосочетание «минное поле». Потому что мины никто никогда не устанавливает по одной. На минных полях количество мин достигает тысячи.Валерий Тищенко, руководитель группы по информированию населения The HALO Trust
«А о Граково слышали? — спрашивает Валерий у селян. — Там линия противотранспортных мин достигает 500-600 штук. Они просто установлены в ряд».
«Местные фермеры находили такие мины на поле, брали за корпус и относили подальше, так как явного подрывника не было. Но, во-первых, весь корпус — это и есть взрывник. Во-вторых, эта мина оснащена элементом самоликвидации, и в любой момент может произойти взрыв.
Там нет датчика, как в кино — 5, 4, 3, 2, 1 — и произошел взрыв. Еще развею миф о том, что вес срабатывания противотранспортной мины — от 120 кг и она не представляет опасности для людей. На самом деле достаточно веса и 50, и 25, а иногда даже 10 кг. Потому что это старые советские мины», — объясняет он.
В Граково — одном из самых разрушенных и заминированных поселков Харьковской области — hromadske было весной. Тогда мы увидели, насколько кропотливым и длительным является процесс гуманитарного разминирования: на несколько участков (а это десятая часть от необходимого) уходят годы.
Гуманитарным разминированием (т.е. поэтапным разминированием больших территорий, например, полей) в настоящее время занимаются международные неприбыльные и некоторые отечественные коммерческие организации. Государственных сил на это недостаточно: саперы Госслужбы по чрезвычайным ситуациям, Вооруженных сил или Национальной полиции в первую очередь занимаются военным и оперативным, то есть неотложным, разминированием.
Дождался разминирования после того, как подорвался
Иван Альтовский — фермер из Петровского, села в Изюмском районе. В оккупации оно пробыло всего несколько дней, но этого оказалось достаточно: полностью разрушенные дома, здания сельсовета, школы и дома культуры говорят сами за себя.
Ближе к полям Иван едет на своем пикапе по грунтовым дорогам, в автомобиле — собственный металлоискатель. Фермер объезжает свои земельные участки, это всего 200 гектаров.
Теперь здесь пути разминированы. В марте 2022 года на одном из них Иван подорвался на противотанковой мине.
«Мы собирались выехать за село, чтобы разведать ситуацию и посмотреть на площади с озимой пшеницей. Ничего не предвещало беды, потому что до нас там уже было “накатано”, а перед этим мины снимали военные саперы. От взрыва трактор разнесло, грубо говоря, так, что остались целыми только два задних колеса. А взрывная волна привела к срабатыванию еще одной мины рядом, в полутора метрах», — вспоминает Альтовский.
Ему вместе с односельцем удалось остаться невредимыми. Уже через полгода, обследуя территорию с другой стороны села, на мине подорвался автомобиль с военными. Тогда погибли его двоюродный брат с сыном.
Сейчас Иван привозит нас к полю возле леса, где виднеется большая, поросшая травой воронка. Ее периметр четко обозначает выжженная земля. Здесь обезвреживали мины.
Эти прилегающие к лесополосе подъездные пути разминировали деминеры международной организации The HALO Trust. В мае они впервые с начала вторжения официально вернули громаде в пользование почти 12 гектаров очищенных земель. На них обнаружили с десяток противотранспортных мин: плотность относительно небольшая, так как территорию здесь миновали ВСУ для предотвращения контрнаступления оккупантов.
«Поэтому нам еще повезло. Потому что мы знали, что минировали наши и там были только противотранспортные», — говорит Иван.
Сейчас вся техника на полях: продолжается посевная. Сеют озимую пшеницу, убирают подсолнечник и вспахивают землю на следующий год. Работают «семейным подрядом»: с сыном и двумя зятьями.
Хотя нынешний сезон, по словам Альтовского, был неудачным из-за засухи. Урожай пшеницы и кукурузы даже не перекрыл расходы. А налоги платить нужно: за год — более 200 тысяч гривен.
