Душа отдельно от тела. История морпеха, который в плену потерял речь

Позже рассказал матери, что чувствовалось все так, будто его душа где-то отдельно от него, что он смотрит, будто сквозь стекло, как где-то лежат его руки, а возле них тарелка, и он не может эти руки поднять.

«Мое лицо и голос он узнал только три дня спустя. А вот эмоциональное узнавание случилось на четвертый — он расплакался и прижался ко мне, как ребенок к маме. В то утро психиатр сказал: чтобы Юра заговорил, ему придется провести минимум год в психиатрической больнице. А Юра заговорил уже через семь часов после этого. И начал очень быстро восстанавливаться», — рассказывает Милана, мать Юрия.

Я пришла к Юрию на седьмой день после обмена. Он уже не просто говорил, а выражался изысканным языком филолога.

На многие вопросы он не захотел отвечать. Так же решительно останавливал любые попытки мамы слишком глубоко заглянуть ему в душу. Еще не время. Он только начал возвращаться к теплу и любви из российской ненависти и холода.

Чтобы вытащить Юру из плена, Милана устраивала пикеты и пресс-конференции, брала приступом Верховную Раду и Министерство по делам ветеранов. Боролась за сына даже тогда, когда самые родные люди говорили ей: «Ты гонишься за привидениями, остановись, у тебя, кроме Юры, еще трое детей, подумай о них».

Сейчас Юра в безопасности, а Министерство ветеранов приглашает Милану на работу как человека, который разбирается в поиске пленных и их реабилитации.

Сын, где ты?

Папа — программист, мама — реабилитолог. Сын упорно изучал китайский язык, был студентом Киевского национального лингвистического университета. После второго курса Юрий решил отслужить срочную.

Его взяли в морскую пехоту. Это было осенью 2021 года. А за две недели до полномасштабной войны парень подписал контракт со своей бригадой. Далее — служба в Мариуполе, бои на заводе Ильича и российский плен.

Фамилию Юры как пленного мама увидела на каком-то российском сайте 18 апреля 2022-го. Когда только она узнала, что парни из 36 бригады находятся в Оленовской колонии, в результате теракта там погибли более 50 украинских военнопленных.

Через россиян Милана выяснила, что среди погибших и раненых ее сына не было. Но был ли он вообще в Оленовке?.. Только в декабре 2022 года мама смогла вычислить точное местонахождение Юры — Ряжское СИЗО №2 в Рязанской области.

«На российском сайте я увидела фото Юры. Лицо было, как в детстве, когда его обижали. И я поняла, что ему очень досталось. И еще одна красноречивая деталь: у Юры на фото были ужасно грязные руки. В довоенной жизни сына с такими руками просто невозможно было представить», — рассказывает Милана.

Фото Юры было на зеленом фоне. Мама разыскала родственников других пленных, тоже сфотографированных на таком же фоне. Совместными усилиями они выяснили, что на зеленом фоне пленных фотографируют в Ряжске. Но только ли там?

В январе 2023 года российский канал опубликовал видео с пленными, среди которых был и Юра. С помощью этого видео удалось точно установить, что сын в Ряжске. Но уже через две недели пришла информация, что его и других пленных вывезли оттуда в неизвестном направлении.

31 января 2024 года из плена вернулся мужчина, который рассказал Милане, что сидел с Юрой в одной камере. Но Николай не знал, где находится колония, в которой их содержали. Речь шла о какой-то Поляне…

«Николай сказал, что из Ряжска их везли столько-то времени на автобусе. Мы рассчитали, на какое расстояние за такое время может отъехать автобус. Циркулем на карте обозначили соответствующий радиус и вычислили находящиеся в этих пределах колонии. Одна из них была в поселке Ударном Зубово-Полянского района Мордовии. Я поняла, что “Поляна” — это о ней. Что мой сын там», — вспоминает Милана Викторовна.

За пределом человечности

По словам Миланы, на видео из Ряжска Юра держался абсолютно адекватно: «Не плакал, не заикался. Четко, спокойно назвал себя, номер бригады. Причем сказал: “Я служу в 36 бригаде”, а не “Я служил”, — мне это понравилось. Я видела, что он в нормальном состоянии и успокоилась на некоторое время».

Рассказ Николая о жизни Юры в плену женщина услышала через год после этого видео. Мама узнала, что сын никогда ни с кем не дерется за еду, никого не закладывает. Что он помогал больным парням. Что сначала он не выполнял команд надзирателей, за что его очень избивали. Он выбрал другой способ сопротивления: молчать. Смотрители ничего не могли от него добиться. Но через несколько месяцев кто-то из пленных донес россиянам, что на самом деле со своими Юра говорит. И тогда его забрали из камеры и сделали что-то такое, после чего парень действительно не мог говорить. Это произошло в июне 2023 года.

Милану ошеломило услышанное от Николая: «Это был рассказ об изощренном физическом насилии. О побоях, издевательствах. О необходимости стоять по 16 часов в день, от чего на ногах появляются язвы. О том, как россияне сначала бьют, чтобы образовалась гематома, затем бьют по этой гематоме и рана загнивает».

У россиян широченный диапазон физического издевательства. Я вижу, как Юра сейчас пьет чай — он пьет кипяток, потому что в плену заставляли съедать горячую еду за две минуты. Я у него спросила об этом, он даже лицом дернулся и сказал: «О еде — ничего».Милана, мама Юрия Гульчука

После разговора с Николаем Милана даже пожалела, что узнала такие подробности о плене сына. Ибо как жить с этим знанием?

«Я всю дорогу домой плакала. Дома кричала и била по стенам. Мой ребенок столкнулся с таким злом!» — вспоминает Милана.

В первый же день, когда Юра в Киеве заговорил, он сказал, что больше всего в плену его донимало, как некоторые побратимы теряли человеческий облик. И признался, что ему очень помогли материнские слова, которые слышал еще с детства: воровать нельзя, доносить нельзя, делать подлость нельзя.

А еще очень тяжело было терпеть абсолютную дезориентацию во времени, пространстве и событиях.

«Я не знал, где нахожусь, что со мной будет уже в следующую минуту. Что с родителями? Что со страной? Иногда думал, что война может закончиться, а мы ничего не узнаем. Или что началась Третья мировая, а нам не говорят. Там очень тяжело следить за временем и знать, какой сегодня день, какое число. Это были самые неприятные моменты. Не уверен, что даты, которые я считал днями своего рождения, действительно были ими. Каждый день похож на предыдущий и следующий. Но я пытался бодриться», — рассказывает Юра.

«Как в такой ситуации можно контролировать свои эмоции и мысли?» — спрашиваю его.

«Возможно, именно такие ситуации помогают учиться контролировать себя», — говорит он.

Признается, что основной его эмоцией в плену было чувство сожаления — упрекал себя в том, что мало внимания и тепла отдавал своим родным. Вот дедушка с бабушкой жили почти рядом, а он так часто не находил для них времени.

Санитарный коридор для тяжелобольных

Еще в апреле 2022 года Милана написала заявление о том, что ее сын пропал без вести, сдала анализ для ДНК-теста, обратилась в Координационный штаб и Международный Красный Крест, писала даже Рабочей группе ООН по насильственным или недобровольным исчезновениям.

«Я ждала от официальных инстанций хоть какой-то информации о сыне. Но они ничего мне не могли сказать. Последней каплей была встреча с руководством 36 бригады в июне 2024 года. Пришли психолог, финансист, социальный работник — и ни слова о том, когда Юру и других ребят обменяют. А Николай говорил, что Юра держится уже на одном характере, и я понимала, что он долго не протянет», — рассказывает Милана.

Женщина обращалась к уполномоченному ВРУ по правам человека и аналогичному чиновнику в россии — просила, чтобы для тяжелобольных пленных из 36 бригады создали санитарный коридор, но ее игнорировали. Тогда она предложила Верховной Раде ввести понятие «пленный большого срока заключения», ведь, по ее словам, именно эти люди испытывают наибольшие травмы.

«Большой срок — это более двух лет. Голодание в течение такого периода приводит к тяжелой дистрофии, после которой уже наступает смерть. А наших пленных при этом еще и бьют, заставляют стоять весь день, у них лимфа из ран на набухших ногах постоянно сочится! Я начала писать об этом и в Верховную Раду, и в Министерство ветеранов, и в Координационный штаб. А потом обратилась в Медийную инициативу по правам человека», — рассказывает Милана.

МИПЧ помогла ей провести пресс-конференцию и организовать пикет под Верховной Радой.

«С 20 июня этого года я по 6-7 часов проводила в пикете. Лето жаркое, два тепловых удара получила, но отлеживалась и снова шла. Периодически ко мне присоединялись родственники других пленных из 36 бригады, иногда нас собиралось до 100 человек. Мы напечатали фото умерших в плену, фото ран и гематом, с которыми украинцы возвращаются из плена.

Сначала нас не замечали, но потом меня пригласили на Комитет ВР по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки, потом я подавала свои предложения во временную следственную комиссию. Именно после этого из плена вернули немало ребят, родственники которых поддерживали мой пикет», — рассказывает Милана.

14 сентября ей сказали ехать в Чернигов — туда в больницу должны были привезти Юру и других пленных из колонии в Мордовии. Человек, который позвонил, признался со временем, что он вовек будет помнить, как Милана закричала…

Самым родным, которые считали, что Милана гоняется за привидениями, пришлось извиняться.

Я не хочу забывать плен

«До плена мы с родителями часто ходили на прогулки, в кафе. Для меня это воспоминания детства, откуда приходит тепло, свет. Отцовское менторство, мамина забота. Я часто представлял, как мы с родителями снова побываем в каком-нибудь кафе, пообщаемся на какие-то приятные спокойные темы. Но я так боялся обмана от россиян, что даже после пересечения границы запрещал себе думать об этом мгновении», — признается Юра.

россияне любят издеваться над пленными таким образом: перевозят их из одной колонии в другую, но говорят, что везут на обмен. Юра пережил такую ситуацию несколько раз, поэтому больше не верил словам об обмене.

«Нам надели черные мешки на голову и повезли, как выяснилось, в аэропорт. Во время полета мы сидели с мешками на голове. Затем снова автобус. И конвоир сказал об обмене. И я не поверил. Готовился к худшему. Вдруг — команда снять мешки, и нам выдают российские сухпайки. Мне говядина с фасолью попалась и картошка. Это, честно говоря, еще больше насторожило. Потому что та рука, которая только что лупила деревянной палкой, отложила куда-то палку и дает тебе есть. Я все думал, в чем ловушка?

Мы поели, команда надеть мешки. А спустя некоторое время новая: снять их и сдать конвоирам. Нам снова сказали об обмене, что нас везут через Беларусь и сейчас белорусы будут кормить нас. И действительно появились белорусы с пакетами пищи. Я еще больше удивился. Я даже эту еду есть не мог. После стольких лет баланды — шоколад и сгущик. Столько дней, месяцев, лет живешь мечтами о них, видишь во сне. А потом вот получил. На тот момент я себе говорил, что что-то происходит, что я не понимаю, и это меня настораживает, но все не так плохо, все в порядке», — делится воспоминаниями Юра.

Даже когда на границе он увидел российских пленных, на которых меняли украинцев, не покидало ощущение, что это какой-то сон или обман разума. От границы до Чернигова его везла «скорая».

Переезд был очень стрессовый и долгий, он меня дезориентировал. Все, что происходило вокруг меня, — это был какой-то коловорот образов, картинок, и это только усиливало чувство иллюзии, сна. Я понял, что возле меня мама, а не другая женщина, но я не был до конца уверен: она из реального мира или из моих фантазий. Даже в первые дни в Киеве я думал, что вижу сон. Реальность проявлялась постепенно.Юрий Гульчук, возвращенный из российского плена военнослужащий

Юре сейчас 23 года. После реанимации в неврологии будет реабилитационный центр, заботы о документах, встречи с теми, по кому соскучился. Парень не исключает, что вернется в институт. Хочет снова изучать китайский и путешествовать.

«Тебе хочется забыть плен?» — спрашиваю его.

«Ни в коем случае. Зачем же забывать? Я из плена вынес ценные уроки. К примеру, нужно быть очень внимательным не только к тому, что говоришь, но и к тому, что думаешь», — говорит он.

Тем временем Милана получила благодарность за активность в поиске пленных от Координационного штаба. Мама, как и Юра, овладевает новой реальностью: «Я теперь просыпаюсь с мыслью, что вот, Юра дома! Не могу словами передать это чувство».