Впервые рассказываем о «технологии» исполнения смертной казни в Лукьяновском СИЗО
В Украине время от времени граждане предлагают восстановить смертную казнь для государственных изменников, для тех, кто наводит вражеские ракеты на мирные города. Однако такие изменения в законодательстве невозможны.
Наше государство официально прекратило применение «расстрельных» статей Уголовного кодекса в 1997 году. До этого в независимой стране было вынесено не менее 1166 смертных приговоров. В общей сложности расстреляли почти 600 осужденных. В 1999 году Конституционный суд окончательно закрыл путь к восстановлению высшей меры наказания, признав, что это противоречит Основному закону.
Поскольку эта тема периодически появляется в публичном пространстве, мне позвонил незнакомец, сказав, что он «читал много выдумок» касательно исполнения «смертных» приговоров, и хотел бы рассказать что-то правдивое. Мы встретились… Мужчина представился Николаем Ивановичем. Судя по деталям услышанного и обстоятельствам, можно предположить, что он когда-то находился среди очень узкого круга лиц, присутствовавших при исполнении приговоров. Возможно, прокурорский работник, а может быть, и непосредственный исполнитель. Такие подробности мог знать только очень осведомленный человек. Однако кем он был, на самом деле так и не сказал.
До 1991 года в Украине было несколько городов, где исполняли высшую меру наказания – расстрел: Харьков, Днепропетровск, Житомир, Львов, Луганск и Киев, – рассказывает Николай Иванович.
И кто же в киевском СИЗО был в роли вершителя справедливости?
Его назначали из работников изолятора, обычно он имел офицерское звание. У него было двое помощников из службы контролеров – физически крепкие мужчины, подготовленные. Обычно они выполняли традиционные служебные обязанности, а когда наступало время особой работы, то и принимались за нее.
Как все начиналось в день, условно говоря, «Х»?
В изоляторе начинало свое заседание комиссия из четырех человек. Возглавлял ее представитель прокуратуры. В ее состав входил кто-то из начальства СИЗО, медик, работник информационного центра МВД. Сбирались в отдельной комнате в полуподвальном помещении. Изучали личное дело осужденного: смотрели, есть ли приговор (смертная казнь), есть ли указ Президента Украины о помиловании, судебное распоряжение о выполнении этой меры наказания. К личному делу еще должен был быть добавлен сопроводительный документ начальника Управления внутренних дел, в котором говорилось, что направляются материалы на такого-то осужденного для исполнения приговора. Изучив все это, дают команду – привести осужденного. Помощники исполнителя приговора идут к корпусу СИЗО и выводят его. Здесь еще стоит рассказать, как входят члены комиссии в СИЗО. Делаю это так, чтобы никто не видел.
То есть полная тайна?
Да. Накануне прокурору звонят из СИЗО – мол, есть дело. И все – никаких подробностей. Так договорено. На следующий день в определенном месте, в определенное время, на некотором расстоянии от прокуратуры останавливается микроавтобус с затемненными стеклами. Авто прибыло за прокурорским работником. По дороге «подбирают» сотрудника МВД и заезжают на территорию СИЗО через КПП. Охрана не осматривает этот автомобиль. У здания корпуса изолятора останавливаются, члены комиссии проходят в кабинет заседаний.
Зачем такая секретность?
Чтобы не вызвать подозрений. Кстати, таким же образом они и уезжают. После исполнения приговора гроб с покойником помещают в этот же микроавтобус. Сюда садятся исполнитель приговора с двумя помощниками, представитель прокуратуры и работник информационного центра МВД. Автомобиль покидает территорию СИЗО. В определенном месте останавливается, прокурор с работником информационного центра выходят, а микроавтобус направляется в сторону крематория.
Какова роль работника информационного центра МВД?
Он «списывает» осужденного. Снимает с учета как жителя этой страны.
Были ли определены определенные дни для расстрелов?
Нет. Начальник СИЗО, получив личное дело осужденного, определял, когда именно исполнить приговор. Если в ней были все необходимые бумаги, то старались сделать это в ближайшее время.
Догадывались ли осужденные, куда их ведут из камеры?
Составлялось впечатление, что они чувствовали, куда их ведут. И что это – их последний выход… Поэтому по-разному проявляли свои эмоции. Некоторые пытались вырваться, некоторые перед комиссией падали на колени, плакали, просили прощения, давали шанс стать честными людьми. Было противно на них смотреть.
Помощники исполнителя были вооружены?
Нет. Но вырваться от них было совершенно нереально. Они приводят осужденного в полуподвальное помещение, где его допрашивает прокурор. Спрашивает фамилию, где родился, где проживал, другие данные. То есть убеждается в том, что перед ним именно тот осужденный, в отношении которого вынесен «смертный» приговор. Другие члены комиссии редко когда задавали вопросы. У медика, как правило, вопросов не было.
Что после допроса?
Осужденному приказывают зайти в другую комнату, мол, там еще одна комиссия, в которой – высокое начальство. Она выслушает и, возможно, заменит смертную казнь лишением свободы. Конечно, никакой «другой» комиссии нет. Закрываются двери, раздается выстрел. А затем еще два – контрольных. Это уже работает исполнитель. После этого из комнаты выходят исполнитель, два его помощника, а труп оставляют там… Чтобы «отлежался», так сказать. Заходит медик, констатирует смерть. Снимают наручники. Это фиксируется в двух документах: в первом – что исполняется высшая мера наказания, которую санкционировал прокурор, во втором – что приговор исполнен. После этого накрывают стол и выпивают по рюмке.
Даже так?
Выделяли средства на такие нужды – покупают продукты, водку. Коньяк не пили. Это было нужно не для того, чтобы напиться, а чтобы снять стресс. Это было предусмотрено.
А что говорили, когда поднимали рюмку? Или пили молча?
Первую рюмку – молча. За упокой. Перед второй могут что-то сказать – на разные нейтральные темы.
Все сидели за тем же столом комиссии?
Да.
В СИЗО слышны были звуки выстрелов?
Нет. Потому что стреляли из мелкокалиберной винтовки с близкого расстояния, почти в упор.
Странный выбор оружия. Есть же пистолеты.
Выбор оружия был за исполнителем.
Где находился стрелок, когда в комнату заводили осужденного?
За дверями. Он подходил сзади и нажимал на спусковой крючок. Осужденного за руки по бокам держали исполнители.
А если преступник падал на колени перед казнью?
Его все равно поднимали. В лежачего не стреляли.
Случались ли «осечки»?
Такого не помню.
Стреляли в голову?
В затылок.